Соблазнительница - Страница 13

— Привет, Ларри! — стараясь перекричать музыку, завопил Хуллиген. — А что это за птичку-лапочку ты привел?

— Поймал случайно по дороге, — ответил Ларри. Все засмеялись.

— Опять вы за свое! Старые дурацкие шутки. И что тут смешного?

Через минуту Джин все-таки улыбнулась. Здесь никто ни на кого не обижался. Атмосфера была самая непринужденная. Хуллиген любил подтрунивать над Джин. Ларри вдруг пришло в голову, что он, возможно, неравнодушен к рыжей девчонке. Они сели на скамью в кабинке, и Хуллиген закричал:

— Что вам подать? Пару пива?

— Мне пиво, а Джин — коку.

Джин неожиданно возмутилась:

— Я тоже хочу пива. Будьте добры, принесите мне, Хуллиген.

Она с вызовом посмотрела в глаза Ларри. Тот пожал плечами. Хуллиген поставил на стол две запотевшие бутылки и две кружки.

Лицо Хуллигена сегодня успело приобрести яркий свекольный оттенок. Он входил в число наиболее активных клиентов собственного бара и нагружался пивом понемногу весь день. Недаром коренастый бармен был необъятным в талии. Но никто не видел, чтобы Хуллиген нетвердо держался на ногах. Он никогда не пьянел. Для всех оставалось загадкой, как это ему удавалось, учитывая количество выпитого пива, а также прочего спиртного, которым он усердно себя угощал. Давно доказано, что такие дозы убивают человека, но Хуллигену все шло на пользу, он от своей диеты только расцветал. Здесь его все любили. Посетителей он знал по именам, отличался радушием и не терял веселого настроения.

В соседней кабинке они заметили Нэта Холланда с яркой брюнеткой и поздоровались с ними. Ларри при встрече с Нэтом каждый раз ощущал, как у него напрягаются мышцы, будто где-то внутри срабатывал сигнал, предупреждающий об опасности. Причину этой настороженности Ларри понять не мог. И ему очень хотелось разгадать ее, чтобы выяснить: а не в том ли дело, что он просто завидует Нэту, на редкость привлекательному подонку, у которого было все — красивая внешность, сильный характер и неизменная удача в делах.

Сидевшая за стойкой рядом с Холландом девушка по фамилии Брукс была своего рода местной достопримечательностью. Она обладала роскошными формами, которые не давали покоя мужской половине населения бухты, и в атмосфере такого специфического всеобщего интереса постепенно стала необузданной нимфоманкой. Каждый парень здесь когда-нибудь укладывал ее на спину. Ее звали Аппетитной Попкой — этим прозвищем девицу наградил один из тех, кто с ней спал. Ее настоящего имени многие вообще не знали. Прозвище пристало к ней, что, казалось, вполне устраивало мисс Брукс.

Ларри тоже порой приглашал Аппетитную Попку на борт «Королевской пчелки». Она никогда не отказывала и была расположена к сексуальным экспериментам. Да, в постели с ней мало кто мог сравниться… Неожиданно Джин резко толкнула его локтем в бок.

— Так, наш охотник за юбками опять в боевой готовности. Сейчас же перестань гипнотизировать Аппетитную Попку, я пока еще здесь, не забыл? Это вообще невежливо — не обращать на меня внимания, лишь только кто-нибудь попадется тебе на глаза.

— Я никого не гипнотизирую, просто задумался.

— Да ну? Не дай Бог прочесть сейчас твои мысли. Готова поклясться, от них покраснела бы самая бывалая проститутка.

— Как ты можешь такое говорить, детка! Хочется взять зубную пасту и как следует почистить твой милый ротик.

— Ты сегодня нарочно действуешь мне на нервы, черт возьми!

— Ты несправедлива ко мне. Мне вообще не хотелось тебя огорчать, моя прелесть, вот и сейчас я по-прежнему самый приятный парень из всех, кто тебе встречался. — Ларри усмехнулся и слегка пощекотал девушку. Джин чуть не упала со скамейки.

— Перестань! — взвизгнула она. — Ты же знаешь, что я не выношу щекотки. Она действует так, будто меня разрывают на части.

— Мне кажется, что все на свете на тебя действует одинаково и разрывает на мелкие кусочки.

— Во всяком случае, почти все, что делаешь ты, — заявила Джин, устраиваясь с ним рядом. Она положила ноги ему на колени и провела маленькой ступней по его ноге. — Я хочу так погладить тебя всего.

— Дорогая, я к твоим услугам. Приступай! Я считаю тебя поистине роковой женщиной.

В ответ на эту шутку Джин так ударила его пяткой по лодыжке, что он завопил от боли.

— Ты все время смеешься и дразнишь меня! — Она надулась. — Почему бы тебе хоть раз не поговорить со мной серьезно?

— Чем ты недовольна, мой леденчик? Я в жизни не был более серьезным.

— Хочешь узнать кое-что новое? Так вот: ты мне стал противен.

— А я все равно тебя люблю. Ну что за жизнь наступила — чертовски односторонняя.

— Как весело. Мое бедное сердце разбито.

— Хватит дурачиться, любимая, — упрекнул он. — Ты мне нужна. Я даже думаю, что не смогу без тебя жить. Как несправедлив и жесток этот мир!

— Видеть тебя не могу. Сгинь! Можешь поцеловать меня в…

— Какой романтический призыв. — Он взял Джин за руку. — Уточни куда, милая. Впрочем, я догадался. И что — прямо здесь и сейчас?

Она не могла удержаться от смеха:

— Прекрати, Ларри. Не будь дураком. Ты понимаешь, что я имею в виду.

Он сжал обе ее руки и, пристально глядя в карие с ореховым отливом глаза, проникновенно произнес:

— Хочешь сказать, что пошла на попятный? Уже отказываешься от своих слов? Любимая, что ты со мной делаешь! Я теперь тоже разрываюсь на части. Честное слово! Приглашаешь поцеловать свой чудный задик, а потом сообщаешь, что передумала. У тебя нет сердца.

— Ну тебя, Ларри! Ты заходишь слишком далеко.